Город состоит не только из обычных явлений, о которых пишут в книгах и рассказывают на экскурсиях – архитектурного, скульптурного, паркового убранства, он состоит из гораздо большего, о чём принято говорить.
Петербург славен своими знаменитыми профессиями. Одни пришли в наш город из прошлого, другие пошли дальше, в будущее…
В своём стихотворении «Чем пахнут ремёсла?» Джанни Родари писал:
У каждого дела
Запах особый:
В булочной пахнет
Тестом и сдобой.
Мимо столярной
Идёшь мастерской -
Стружкою пахнет
И свежей доской.
Пахнет маляр
Скипидаром и краской.
Пахнет стекольщик
Оконной замазкой.
Куртка шофёра
Пахнет бензином.
Блуза рабочего -
Маслом машинным.
Пахнет кондитер
Орехом мускатным.
Доктор в халате -
Лекарством приятным.
Рыхлой землёю,
Полем и лугом
Пахнет крестьянин,
Идущий за плугом.
Рыбой и морем
Пахнет рыбак.
Только безделье
Не пахнет никак.
Давайте представим Петербург прошлого, которого уже нет. Город состоит не только из обычных явлений, о которых пишут в книгах и рассказывают на экскурсиях – архитектурного, скульптурного, паркового убранства, он состоит из гораздо большего, о чём принято говорить.
Например, из звуков – стреляли пушки, звонили колокола, по булыжной мостовой стучали конские подковы и металлические ободы телег и дилижансов. Обувь горожанина часто снабжалась на подошве подковами, что создавало дополнительный характерный шумовой эффект.
Раздавались крики извозчиков, на перекрёстках играла шарманка, во дворах точильщики заостряли топоры, дворники шаркали своими мётлам, мешая людям спать, по площадям маршировали солдаты, конец и начало работы отмечали заводские гудки.
По Неве, рекам и каналам плескали вёсла, гудели трубы пароходов.
Петербург – это огромный конгломерат, это была всегда большая стройка и на каждой улице можно было услышать удары топора и постукивание мастерка каменщика.
Ещё город состоял из запахов. Говорили, что первые лётчики уже тогда замечали, что над городом стояла завеса смога (и даже больше, чем сейчас), над бесчисленными трубами веял дым и летом в городе жить было некомфортно (многие старались в тёплое время уехать на дачу).
Пахла смола на Смоляном дворе, пахло из каждого двора свежим или прелым сеном, берёзовыми, осиновыми дровами, пахло конским навозом. Даже в электрифицированных домах освещались не все помещения, поэтому использовались керосиновые лампы, позже керогазы, на кухнях топили дровами, отовсюду пахло керосином.
Пахло краской маляра, везде было множество чистильщиков сапог, и часто встречался запах ваксы.
Раздавались миазмы выгребных ям, сильно пахло квашеной капустой, с лотков и причалов рыбой, а весной – особенно корюшкой, запах, огуречный запах которой волнует каждого петербуржца.
Хотя, конечно, было и благоухание. Из торговых лавок исходили ароматы духов со всего света, запах кожи и пудры, из аптек доносилась пряность лечебных трав, из лотков цветочниц и оранжерей струилась прелесть ирисов и гелиотропа и невозможная нежность многих экзотических растений…
И создавали все эти запахи и звуки бесчисленные труженики нашего города. Лучшие представители из которых создали самый невероятный на Земле облик Петербурга.
О этих славных мастерах своего дела и их удивительных историях из прошлого Петербурга мы поведаем на нашей экскурсии «Город славных мастеров».
https://eclectica.ru/catalog/1325/
Ремесло трубочиста появилось в 1721 году, когда при полицейских участках была учреждена должность чистильщика печей. Это трудный и кропотливый труд, в который входила чистка труб от сажи, обучение и разъяснение правил постройки печей и их эксплуатации.
Когда-то это была очень популярная и ответственная профессия, ведь, если сажи накапливалось слишком много, (а это – горючий углерод), то повышалась опасность возгорания этой сажи, что становилось причиной многих пожаров. А если на печи готовили, то сажа промасливалась и становилась ещё более пожароопасной.
В огромных доходных петербургских домах, часто с тёмными дворами–колодцами, дымоходы бывали сложной конструкции, и забраться в них было нелегко, поэтому иногда такой работой занимались люди тонкого телосложения.
Трубочисты считались необычными людьми, которые работали в необычных местах, их вымазанное сажей лицо напоминало маску, или чёрта.
«Прошлый год он спрятался за дрова и пролежал там целый день, потому что увидел запачканного сажей трубочиста и вообразил, что это черт.» (Ж. Санд).
Трубочист стал образцом грязной работы: «Ты чернее трубочиста, полюбуйся на себя» («Мойдодыр»).
Когда в моду вошли цилиндры, трубочисты стали носить дешёвые клеёнчатые цилиндры – заодно туда можно было складывать мелкий инвентарь.
Постепенно, с появлением центрального отопления, профессия трубочиста сошла на нет. Хотя во многих городских домах жители последние годы любят устанавливать трубы, эта профессия не умрёт.
Интересно, что в Петербурге был установлен памятник Трубочисту, к сожалению, демонтированный в этом году за ветхостью.
