Он был как вихрь. Влюблённый в жизнь и солнце,
Здоровый телом, сильный, молодой,
Он нас пьянил, врываясь к нам в оконце,
И ослеплял, блестя меж нас звездой.
Горя в огне безмерного успеха,
Очаровательно дурачась и шаля,
Он хохотал, и вся страна, как эхо,
Ликуя, вторила веселью короля.
О, как он был в те дни России дорог!
О, как мы верили, что он наш светлый Феб!
Мы, изглодавшие мильоны чёрствых корок,
Давно забывшие, что значит свежий хлеб.
А. Аверченко о Лейкине
Николай Александрович Лейкин родился 19 (7) декабря 1841 года в Петербурге, в купеческой семье. Окончил петербургское немецкое реформатское училище на Мойке (учился почти в одно время со своим будущем коллегой, известным историком Петербурга, писателем и журналистом М. И. Пыляевым).
Начинал со службы приказчиком, работал в страховом обществе, занимался коммерцией, но вскоре увлёкся литературой и журналистикой.
Дебют писателя состоялся с выходом его фельетонов в «Русском Мире», «Искре», «Библиотеке для Чтения», «Современнике» Некрасова (1864) и др. С 1870-х годов писал для «Петербургской газеты» на тему купеческого и мещанского быта.
С 1880-з годов издавал либеральный юмористический петербургский еженедельник «Осколки». Именно в этом издании начинал свою творческую деятельность А. П. Чехов. Необходимо отметить о влиянии, которое оказывал Лейкин на раннее творчество будущего великого русского писателя, На примере сравнительного анализа текстов этих литераторов специалисты отмечают схожие по тематике или сюжету моменты. Причём Лейкин и Чехов в то время на равных конкурировали за внимание читателей. Письмо Лейкина Чехову от 31 декабря 1882 года:
«Милостивый государь
Антон Павлович!
Прежде всего поздравляю Вас с Новым годом и желаю Вам исполнения всех Ваших желаний. Затем благодарю Вас за любезное сотрудничество Ваше в "Осколках" в 1882 году и прошу не оставлять журнал своими литературными вкладами в 1883 году. Вы теперь успели приглядеться и видите, что нужно "Осколкам". Мне нужно именно то, что Вы теперь посылаете, т. е. коротенькие рассказцы, сценки. Шлите только почаще. Ваши прелестные вещички "Роман репортера" и "Роман доктора" пойдут в No 2 журнала. В No 1 они не попали за неимением места. Весь No 1, как новогодний, составлен из вещиц новогодних… Затем препровождаю Вам гонорар за помещенные Вами статьи. Вам приходится двадцать рубл. и 64 к.»
Чехов отвечал:
«В ответ на Ваши любезные письма посылаю Вам несколько вещей. Гонорар получил, журнал тоже получаю (по вторникам); приношу благодарность за то и другое. Благодарю также и за лестное приглашение продолжать сотрудничать. Сотрудничаю я в "Осколках" с особенной охотой. Направление Вашего журнала, его внешность и уменье, с которым он ведется, привлекут к Вам, как уж и привлекли, не одного меня.
За мелкие вещицы стою горой и я, и если бы и издавал юмористический журнал, то херил бы все продлинновенное... Вы не признаете статей выше 100 строк, что имеет свой резон... У меня есть тема. Я сажусь писать. Мысль о "100" и "не больше" толкает меня под руку с первой же строки. Я сжимаю, елико возможно, процеживаю, херю -- и иногда (как подсказывает мне авторское чутье) в ущерб и теме и (главное) форме. Сжав и процедив, я начинаю считать... Насчитав 100--120--140 строк (больше я не писал в "Осколки"), я пугаюсь и... не посылаю. Чуть только я начинаю переваливаться на 4-ю страницу почтового листа малого формата, меня начинают есть сомнения, и я... не посылаю. Чаще всего приходится наскоро переклевывать конец и посылать не то, что хотелось бы... Как образец моих печалей, посылаю Вам статью "Единственное средство"... Я сжал ее и посылаю в самом сжатом виде, и все-таки мне кажется, что она чертовски длинна для Вас, а между тем, мне кажется, напиши я ее вдвое больше, в ней было бы вдвое больше соли и содержания... Есть вещи поменьше -- и за них боюсь. Иной раз послал бы, и не решаешься... Из сего проистекает просьба: расширьте мои права до 120 строк... Я уверен, что я редко буду пользоваться этим правом, но сознание, что у меня есть оно, избавит меня от толчков под руку.
А за сим примите уверение в уважении и преданности покорнейшего слуги
Ант. Чехов.»
С Чеховым Лейкин познакомился в 1882 году. Произошло это так:
«С А. П. Чеховым я был очень близок, пока он жил в Москве и в своем подмосковном именьице. При наезде в Москву я бывал у него. Приезжая в Петербург, он останавливался у меня, а затем, познакомившись с Сувориным, уж у Суворина. Все его петербургские литературные знакомства произошли через меня. И как писателя Чехова — я отыскал. У меня в „Осколках" и начал он свою деятельность. Даже в первый раз в Петербург приехал Чехов из Москвы со мной. А отыскал я в Москве Чехова так. Приехал я в Москву для продажи моих книг. Поэт Л. Пальмин, тогда уже постоянный сотрудник журнала, познакомил меня с Чеховым. Я обедал с Пальминым у Тестова и затем поехал к Пальмину пить чай.
Было это зимой, под вечер, но засветло. Пальмин тогда жил на Собачьей площадке, на Арбате. Я просил Пальмина, чтобы он приглашал иногда кое-кого из московской пишущей братии для писания в „ Осколках ". Он обещал. А когда мы подъезжали с ним к его квартире, сказал мне, указывая на тротуар:
— Да вот два даровитые брата идут: один художник, а другой писатель. У него
очень недурной рассказ был в „Развлечении". Это были два брата Чеховы! Николай — художник и Антон. Я встрепенулся. Так познакомь меня поскорей с ними, Лиодор Иванович! — сказал я Пальмину.— Остановимся! Мы вылезли из саней. Пальмин окликнул Чеховых и познакомил нас. Мы вошли в ближайшую портерную и за пивом я пригласил сотрудничать в „ Осколках " и Антона и Николая Чеховых. Антон Чехов сейчас же стал присылать из Москвы в „ Осколки" свои рассказы.»
Последние года своей жизни Лейкин активно участвовал в деятельности Санкт-Петербургской городской думы, занимался благотворительностью. Скончался 6 (19) января 1906 в Петербурге, похоронен на Литераторских мостках.
